Dec. 7th, 2014 03:18 am
Не Бог, но Сталин
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
r3dthr3atОригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
historian30h в Не Бог, но Сталин
historian30h в Не Бог, но СталинЕще один текст о кулаках XIX века. Сам термин «кулак» не употребляется, но понятно, что речь именно о нем. Из рассказа «Статистика в деревне» (1894 г.) Г.И.Недетовского (псевд. О.Забытый), опубликованного в «Русской мысли».
Автор родился в семье сельского священника Калужской губернии. Трудился педагогом в Воронеже.
В село Торное приезжают статистики и устраивают крестьянам опрос. Располагаются в простороном доме самого богатого мужика Поленникова. «Дом Поленникова резко выделялся из ряда других своей величиной и тем, что покрыт железом... Хозяин, ожиревший, тупоносый, с крошечными глазками мужик...» Поленников присутствовал при опросе, зыркая на крестьян, но вот его отправили за самоваром.
«Лишь только он удалился, как несколько человек из толпы сразу загалдели:
-Это вот наш самый...
-Вот кто над нами, ваше благородие!
-Отец родной, не пропусти его без внимания!
Дюже тесно от него!
И т. п....
-Видишь ли, - начал протестант, озираясь, - вот тебе тут никто не сказал, у кого деньги занимает, а занимает обыкновенно у него. … Так ты и знай: кроме него, ни у кого не занимают. Известно, ссудить деньжонками — дело хорошее, человеческое; но как он это делает — не приведи Бог! Чисто нехристь какой!
-Большие проценты берет?
-Если бы только проценты! К этому мы привыкли! Вместо десяти получаешь восемь рублей — это ничего.[ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ: кулак записывает в долговую книгу 10 рублей, но дает 8, т. е. свои 25% высчитывает сразу. Ему такой порядок важен в случае обращения в суд, мол, 10 дал — 10 прошу вернуть, - вот расписка.] Кроме того, еще работой обязывает. А попробуй-ка, просрочь ему … о-о, душу всю вымотает! Отберет у тебя за бесценок все, что только ему любо, да еще грозит судом. А как тут не просрочишь, коли... Э-эх!
-Какие же работы он возлагает на своих должников?
-Да всякие. Мало ли у него их? Тут своего дела по горло, а попробуй-ка, откажись... Для него мы все рабы, ровно бы крепостные. Сгонит мужиков, баб, девок, ребят — всех. Кого пахать, кого — косить, кого — сено сгребать, кого — арбузы скатывать, и все это задаром, за этот заем проклятый!
...Вот он у нас какое копье! Ты уж больше не давай ему этакой воли. Сколько лет терпим! Мы на тебя, как на Бога... Прибери его, кровопийцу, к рукам, успокой наше жалостное положение! Он...
В толпе вдруг громко закашляли. Рассказчик смолк, оглянулся и заслонил лицо ладонью.
Вернулся хозяин с подносом, уставленным чайной посудой...»
Как видим, история про кулака все та же. Тот же самый заплывший жиром «труженик», за которого работают должники-односельчане. В своем самосознании крестьяне тогда четко противопоставляли себя любым «господам», горожанам, чиновникам, интеллигенции. Как видим, в данной сценке своего кулака они не считают человеком своего крестьянского круга. Случайного чиновника, который впервые в жизни поинтересовался крестьянской жизнью, молят они как Бога, чтобы избавил их от притеснений кулака. Только вот не Бог, но Сталин осуществил эти крестьянские чаяния спустя примерно 40 лет от описываемых событий. Не эти крестьяне, но дети их все-таки стали свободными после раскулачивания и коллективизации.
Автор родился в семье сельского священника Калужской губернии. Трудился педагогом в Воронеже.
В село Торное приезжают статистики и устраивают крестьянам опрос. Располагаются в простороном доме самого богатого мужика Поленникова. «Дом Поленникова резко выделялся из ряда других своей величиной и тем, что покрыт железом... Хозяин, ожиревший, тупоносый, с крошечными глазками мужик...» Поленников присутствовал при опросе, зыркая на крестьян, но вот его отправили за самоваром.
«Лишь только он удалился, как несколько человек из толпы сразу загалдели:
-Это вот наш самый...
-Вот кто над нами, ваше благородие!
-Отец родной, не пропусти его без внимания!
Дюже тесно от него!
И т. п....
-Видишь ли, - начал протестант, озираясь, - вот тебе тут никто не сказал, у кого деньги занимает, а занимает обыкновенно у него. … Так ты и знай: кроме него, ни у кого не занимают. Известно, ссудить деньжонками — дело хорошее, человеческое; но как он это делает — не приведи Бог! Чисто нехристь какой!
-Большие проценты берет?
-Если бы только проценты! К этому мы привыкли! Вместо десяти получаешь восемь рублей — это ничего.[ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ: кулак записывает в долговую книгу 10 рублей, но дает 8, т. е. свои 25% высчитывает сразу. Ему такой порядок важен в случае обращения в суд, мол, 10 дал — 10 прошу вернуть, - вот расписка.] Кроме того, еще работой обязывает. А попробуй-ка, просрочь ему … о-о, душу всю вымотает! Отберет у тебя за бесценок все, что только ему любо, да еще грозит судом. А как тут не просрочишь, коли... Э-эх!
-Какие же работы он возлагает на своих должников?
-Да всякие. Мало ли у него их? Тут своего дела по горло, а попробуй-ка, откажись... Для него мы все рабы, ровно бы крепостные. Сгонит мужиков, баб, девок, ребят — всех. Кого пахать, кого — косить, кого — сено сгребать, кого — арбузы скатывать, и все это задаром, за этот заем проклятый!
...Вот он у нас какое копье! Ты уж больше не давай ему этакой воли. Сколько лет терпим! Мы на тебя, как на Бога... Прибери его, кровопийцу, к рукам, успокой наше жалостное положение! Он...
В толпе вдруг громко закашляли. Рассказчик смолк, оглянулся и заслонил лицо ладонью.
Вернулся хозяин с подносом, уставленным чайной посудой...»
Как видим, история про кулака все та же. Тот же самый заплывший жиром «труженик», за которого работают должники-односельчане. В своем самосознании крестьяне тогда четко противопоставляли себя любым «господам», горожанам, чиновникам, интеллигенции. Как видим, в данной сценке своего кулака они не считают человеком своего крестьянского круга. Случайного чиновника, который впервые в жизни поинтересовался крестьянской жизнью, молят они как Бога, чтобы избавил их от притеснений кулака. Только вот не Бог, но Сталин осуществил эти крестьянские чаяния спустя примерно 40 лет от описываемых событий. Не эти крестьяне, но дети их все-таки стали свободными после раскулачивания и коллективизации.
Tags: