Является ли Республика Корея витриной демократии?

Оригинал взят у remch_ch в Является ли Республика Корея витриной демократии?

Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».



То, что на фоне «завинчивания гаек» Россия вот-вот догонит Северную Корею, стало в некоторых кругах притягательной темой настолько, что почти на каждом большом телеинтервью мне задают вопрос о том, как скоро Россия сравняется с КНДР в ситуации с демократией, правами человека и т. п. С некоторых пор я отвечаю на этот вопрос так: «Непонятно, догонит ли Россия Северную Корею, но сначала ей надо бы догнать Южную».

Благодаря своему экономическому росту Республика Корея производит впечатление демократической страны, тем более что южнокорейские пропагандисты грамотно используют мягкую силу для того, чтобы создать стране имидж процветающего государства, в котором есть Самсунг, кимчхи и К-Pop. После этого очень удобно сравнивать Север и Юг в стиле советских пропагандистских передач (два мира, два детства), но как историк я понимаю, насколько это некорректно.

Мы не будем делать акцент на том, что корейское экономическое чудо было во многом достигнуто благодаря государственному регулированию, и вплоть до 1984 года в Южной Корее были пятилетние планы (пусть, правда, не директивные, а индикативные). Мы не будем обращать внимание на то, что в 1960-70-е годы между режимами Севера и Юга было больше общего, чем различного, включая изображение вождя на банкнотах (этим отличался первый президент РК Ли Сын Ман) или термин чучхесон, который было принято переводить как «национальный субъективизм», чтобы у аудитории не возникало лишних вопросов. Мы поговорим о современной Южной Корее, где наследие военного режима вроде бы давно отвергнуто и вероятность военного переворота действительно мала. Тем не менее, посмотрим, что осталось.

Законы об антиэкстремистской деятельности ( ... )

кризис семьи и женская религиозность

Оригинал взят у bortnik в кризис семьи и женская религиозность

Оригинал взят у bortnik в кризис семьи и женская религиозность

Любопытное наблюдение о ситуации с авторитетом духовенства в массах в начале 20 века:

"Вполне позитивным оставалось отношение к священникам лишь со стороны женщин. Это отмечали сами приходские настоятели. Понятно, что, кроме миротворческих настроений священников, женщин привлекало стремление последних побороть пьянство их мужей и детей, помощь семье через приходские попечительства, похоронные кассы и т. п. Привычный образ священника-заступника в глазах крестьянок не только не потускнел, но и дополнился новыми привлекательными чертами, поскольку в жизни деревни обозначилась еще одна существенная проблема - кризис патриархальной семьи. Он нарастал пропорционально увеличению случаев отходничества и проявлялся в разрушении властной вертикали, сложившейся в семье издавна: глава семьи нередко жил "на два дома" (вслед за этим в его сознании разрушались и аналогии типа "священник- батюшка", "царь-отец"), Теперь женщины, ссылаясь на жестокость мужа, могли с согласия местного попа получить паспорт, выделить свою долю имущества; детям в этих условиях облегчался уход из-под контроля родителей. В последующем именно женщины оказывались в первых рядах защитников религии, как то наблюдалось в 1918г., когда поднялась волна протестов в виде крестных ходов против отделения церкви от государства, и в 1922 году, в период кампании вскрытия мощей."

Вера и бунт: духовенство в революционном обществе России начала XX века

Т. Г. Леонтьева "Вопросы истории", №1,2001, стр.38

Там и дальше много любопытных фактов.

"В жалобах и конфликтах революционной поры активной стороной, как правило, оказывались дьяконы. Вспыхивали скандалы обычно на бытовой почве, но для более веского обоснования претензий друг к другу враждующие стороны подключали и "производственные" вопросы. Вместо аргументов зачастую шли в ход площадная брань, обещания сдать властям как "вредный элемент". Особенно опасны были те дьяконы, что подлежали мобилизации в Красную армию. Чаще всего призванных на военную службу служителей культа оставляли поблизости на "интеллигентных" работах. Облачившись в военную форму, дьякон чувствовал себя хозяином положения и использовал все возможные способы борьбы с ненавистным попом - от "невинного" шантажа до попыток расправы."

Вот это уже точней, а то валили все расстрелы попов на безбожных большевиков...
Хотя автор еще тот антикоммунист и анафему не возглашает только потому, что формат не позволяет. Конечно, по сравнению с советским журналом уровень публикаций "Вопросов истории" очень круто упал. Сейчас, оно, вроде, получше, чем в 90-х, тем не менее, судя по некоторыми признакам, даже рецензентов академически образованных дефицит. Хрен бы с ним, что  автор изгаляется в психологических измышлениях. Но вот этот пассаж:
"В любом случае, по некоторым подсчетам, в руководящем ядре эсеров "поповичи" составляли 9,4 %, у большевиков - 3,7 %, кадетов - 1,6 %."

я бы лично дал либо ссылку, либо подсчеты. Что она считала "руководящим ядром"? Кого считали "поповичем"? Детей священников или б. семинаристов? Или тех и других вместе взятых? В постсоветской исторической науке очень заметно, кстати, что с огульным антикоммунизмом выступают в основном ученые дамы, при этом собственно научный уровень от кухонной табуретки ушел не очень далеко. Впрочем, систематически публикующиеся в "ВИ" Ю.Жуков, Р.Медведев, фальсификатор Фельштинский, равно как и систематическое обсуждение всерьез теорий Гумилева, намекают, что не только в гендере дело...