![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Черносотенный террор 1905–1907 гг.
«Союз русского народа» делал ставку на национальный вопрос. Поскольку ни одна из общероссийских политических партий либерально-демократического направления не связывала себя исключительно с русским населением, черносотенцы быстро заполнили пустовавшую нишу, объявив своей монополии на патриотизм, призвали защищать русский народ от «инородческой опасности». Черносотенные союзы, как заявляли сами крайне правые, были ориентированы прежде всего на «простой, черный, рабочий люд». Им удалось привлечь под свои знамена больше членов, чем всем политическим партиям России вместе взятым. Комплексный анализ источников позволяет установить, что в момент наивысшего расцвета черносотенства, приходящегося на 1907–1908 гг., в рядах монархических организаций состояло более 400 000 членов. Оборотной стороной массового членства была рыхлость и аморфность черносотенных организаций. Большинство членов монархических союзов числились в них только номинально.
В программных документах черносотенных союзов говорилось, что монархисты будут добиваться своих целей исключительно законными способами на основе христианской любви к ближнему и милосердия. На деле черносотенцы были весьма далеки от терпимости и всепрощения. Среди крайне правых культивировался дух возмездия, и на первых полосах их газет постоянно печатались списки людей, павших жертвами «безбожного грабительски-освободительного движения». По словам очевидцев, руководители «Союза русского народа» только и толковали, что об убийствах.
Черная сотня заслужила печальную репутацию погромами 1905 г. Справедливости ради следует отметить, что вспышки массового насилия произошли еще до образования «Союза русского народа», хотя многие будущие его члены принимали в погромах активное участие. В последующий период орудием черносотенного террора стали боевые дружины «Союза русского народа» и других крайне правых организаций. Несмотря на то, что уставные документы «патриотических» союзов не предусматривали создания вооруженных группировок, боевые дружины черносотенцев практически легально действовали в Архангельске, Астрахани, Вологде, Гомеле, Екатеринославе, Киеве, Кишиневе, Москве, Одессе, Петербурге, Тифлисе, Ярославле. При некоторых отделах, по словам самих черносотенцев, дружин не было, а было по несколько десятков «патриотов», вооруженных палками и финскими ножами, — что фактически означало то же самое.
Несомненно, крайне правые пытались учиться у своих врагов и копировать подпольные террористические организации революционеров. Однако это был карикатурный опыт подражания, так как черносотенные союзы ни по своей организованности и дисциплине, ни по составу участников не походили на антиправительственные партии. Не существовало каких-либо общих принципов создания боевых дружин, и каждый из отделов «Союза русского народа» действовал по своему усмотрению. В Одессе пытались следовать казачьим обычаям. Боевая дружина, которую иногда называли «Белой гвардией», подразделялась на шесть «сотен», каждая из которых, в свою очередь, имела самостоятельное название (например «Злобная сотня» и т.п.). Дружинниками руководили «наказной атаман», «есаулы», «десятники». Все они взяли себе патриотические псевдонимы: Ермак, Минин, Платов и т.п.
Вопреки распространенному мнению социальный состав крайне правых союзов был чрезвычайно разнообразен и наряду с крестьянами, ремесленниками, заводскими рабочими в монархических союзах были представлены интеллигенция и учащаяся молодежь. Деклассированные элементы составляли незначительную часть членов крайне правых союзов. Однако эта картина резко меняется при взгляде на состав боевых черносотенных дружин. Если в Петербурге районные боевые дружины — Невская, Путиловская — отчасти пополнялись рабочими местных предприятий, то дружина при Главном совете состояла из обитателей городского дна. Уголовные элементы задавали тон и в одесской «Белой гвардии». И хотя численность дружинников была несопоставима с численностью членов монархических союзов, в общественном мнении образ черносотенца ассоциировался именно с ними.
В соответствии с контингентом складывались и порядки внутри боевых дружин. Прием в дружины обставлялся в духе дешевой оперетки: боевики кровью подписывали обязательства верой и правдой служить самодержавию. Однако за всю историю черносотенного террора не было отмечено примеров самопожертвования и бескорыстия: дружинники служили за плату и нередко угрозами добивались ее повышения. Слабая дисциплина и плохая конспирация довершали картину.
На вооружении дружинников находилось в основном легкое стрелковое и холодное оружие. Черносотенцы хранили и взрывчатые вещества, но их попытки использовать бомбы заканчивались неизменной неудачей. Транспортировка оружия осуществлялась из Финляндии, но основным источником вооружения были армейские и полицейские арсеналы. Имеются документы, свидетельствующие о передаче с разрешения властей устаревшего оружия черносотенным дружинам «для самообороны». Легкостью, с которой «союзники» приобретали оружие, иной раз пользовались их противники. Так, эсеры в Одессе записывались в члены «Союза русского народа» и получали «при содействии настоящих союзников оружие по удешевленной цене, которое и распространяли среди своих единомышленников»[2].
Факт доступа черносотенцев к государственным арсеналам приоткрывает завесу над специфическими отношениями черносотенных боевых дружин и политической полиции. Власти считали вооруженные группы «патриотов» своей опорой и в отдельных случаях использовали их для поддержания порядка на улицах и на бастовавших предприятиях. Особенно наглядно проявилась эта близость в Одессе. С одобрения военных властей и «Русского общества пароходства и торговли» одесский отдел «Союза русского народа» взял на себя разгрузку судов. «В порту, — свидетельствовали наблюдатели, — черносотенцев около 200 человек обученной, вооруженной револьверами боевой дружины. Невозможны никакие забастовки, никакой протест. Боевики охраняют штрейкбрехеров».
Еще чаще прибегали к помощи черносотенцев охранные отделения и жандармские управления. Контакты крайне правых с представителями политического розыска были общеизвестными. Среди черносотенцев были секретные сотрудники охранных отделений, в свою очередь, крайне правые имели добровольных осведомителей в полицейских органах. Так, петербургское «Общество активной борьбы с революцией» располагало собственной агентурной сетью, и в августе 1906 г. его руководители предупреждали охрану П.А. Столыпина о готовящемся в скором времени покушении на премьер-министра.
Вместе с тем было бы упрощением считать боевые дружины крайне правых филиалами политического сыска. Черносотенцы преследовали собственные цели, что зачастую приводило к противоречиям с полицией. Так, в апреле 1906 г. с Кавказа в департамент полиции докладывали, что черносотенцы в Тифлисе «сами начали производить различные следственные действия, обыскивая и задерживая по своему усмотрению, вне всякого контроля полицейских и жандармских чинов»[3]. Обуздать произвол черносотенцев пытались и одесские гражданские власти.
https://scepsis.net/library/id_743.html
В программных документах черносотенных союзов говорилось, что монархисты будут добиваться своих целей исключительно законными способами на основе христианской любви к ближнему и милосердия. На деле черносотенцы были весьма далеки от терпимости и всепрощения. Среди крайне правых культивировался дух возмездия, и на первых полосах их газет постоянно печатались списки людей, павших жертвами «безбожного грабительски-освободительного движения». По словам очевидцев, руководители «Союза русского народа» только и толковали, что об убийствах.
Черная сотня заслужила печальную репутацию погромами 1905 г. Справедливости ради следует отметить, что вспышки массового насилия произошли еще до образования «Союза русского народа», хотя многие будущие его члены принимали в погромах активное участие. В последующий период орудием черносотенного террора стали боевые дружины «Союза русского народа» и других крайне правых организаций. Несмотря на то, что уставные документы «патриотических» союзов не предусматривали создания вооруженных группировок, боевые дружины черносотенцев практически легально действовали в Архангельске, Астрахани, Вологде, Гомеле, Екатеринославе, Киеве, Кишиневе, Москве, Одессе, Петербурге, Тифлисе, Ярославле. При некоторых отделах, по словам самих черносотенцев, дружин не было, а было по несколько десятков «патриотов», вооруженных палками и финскими ножами, — что фактически означало то же самое.
Несомненно, крайне правые пытались учиться у своих врагов и копировать подпольные террористические организации революционеров. Однако это был карикатурный опыт подражания, так как черносотенные союзы ни по своей организованности и дисциплине, ни по составу участников не походили на антиправительственные партии. Не существовало каких-либо общих принципов создания боевых дружин, и каждый из отделов «Союза русского народа» действовал по своему усмотрению. В Одессе пытались следовать казачьим обычаям. Боевая дружина, которую иногда называли «Белой гвардией», подразделялась на шесть «сотен», каждая из которых, в свою очередь, имела самостоятельное название (например «Злобная сотня» и т.п.). Дружинниками руководили «наказной атаман», «есаулы», «десятники». Все они взяли себе патриотические псевдонимы: Ермак, Минин, Платов и т.п.
Вопреки распространенному мнению социальный состав крайне правых союзов был чрезвычайно разнообразен и наряду с крестьянами, ремесленниками, заводскими рабочими в монархических союзах были представлены интеллигенция и учащаяся молодежь. Деклассированные элементы составляли незначительную часть членов крайне правых союзов. Однако эта картина резко меняется при взгляде на состав боевых черносотенных дружин. Если в Петербурге районные боевые дружины — Невская, Путиловская — отчасти пополнялись рабочими местных предприятий, то дружина при Главном совете состояла из обитателей городского дна. Уголовные элементы задавали тон и в одесской «Белой гвардии». И хотя численность дружинников была несопоставима с численностью членов монархических союзов, в общественном мнении образ черносотенца ассоциировался именно с ними.
В соответствии с контингентом складывались и порядки внутри боевых дружин. Прием в дружины обставлялся в духе дешевой оперетки: боевики кровью подписывали обязательства верой и правдой служить самодержавию. Однако за всю историю черносотенного террора не было отмечено примеров самопожертвования и бескорыстия: дружинники служили за плату и нередко угрозами добивались ее повышения. Слабая дисциплина и плохая конспирация довершали картину.
На вооружении дружинников находилось в основном легкое стрелковое и холодное оружие. Черносотенцы хранили и взрывчатые вещества, но их попытки использовать бомбы заканчивались неизменной неудачей. Транспортировка оружия осуществлялась из Финляндии, но основным источником вооружения были армейские и полицейские арсеналы. Имеются документы, свидетельствующие о передаче с разрешения властей устаревшего оружия черносотенным дружинам «для самообороны». Легкостью, с которой «союзники» приобретали оружие, иной раз пользовались их противники. Так, эсеры в Одессе записывались в члены «Союза русского народа» и получали «при содействии настоящих союзников оружие по удешевленной цене, которое и распространяли среди своих единомышленников»[2].
Факт доступа черносотенцев к государственным арсеналам приоткрывает завесу над специфическими отношениями черносотенных боевых дружин и политической полиции. Власти считали вооруженные группы «патриотов» своей опорой и в отдельных случаях использовали их для поддержания порядка на улицах и на бастовавших предприятиях. Особенно наглядно проявилась эта близость в Одессе. С одобрения военных властей и «Русского общества пароходства и торговли» одесский отдел «Союза русского народа» взял на себя разгрузку судов. «В порту, — свидетельствовали наблюдатели, — черносотенцев около 200 человек обученной, вооруженной револьверами боевой дружины. Невозможны никакие забастовки, никакой протест. Боевики охраняют штрейкбрехеров».
Еще чаще прибегали к помощи черносотенцев охранные отделения и жандармские управления. Контакты крайне правых с представителями политического розыска были общеизвестными. Среди черносотенцев были секретные сотрудники охранных отделений, в свою очередь, крайне правые имели добровольных осведомителей в полицейских органах. Так, петербургское «Общество активной борьбы с революцией» располагало собственной агентурной сетью, и в августе 1906 г. его руководители предупреждали охрану П.А. Столыпина о готовящемся в скором времени покушении на премьер-министра.
Вместе с тем было бы упрощением считать боевые дружины крайне правых филиалами политического сыска. Черносотенцы преследовали собственные цели, что зачастую приводило к противоречиям с полицией. Так, в апреле 1906 г. с Кавказа в департамент полиции докладывали, что черносотенцы в Тифлисе «сами начали производить различные следственные действия, обыскивая и задерживая по своему усмотрению, вне всякого контроля полицейских и жандармских чинов»[3]. Обуздать произвол черносотенцев пытались и одесские гражданские власти.
https://scepsis.net/library/id_743.html