![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Якобинцы и ложь о них. Крик души
Оригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
jacobinsmoscow в Якобинцы и ложь о них. Крик души
jacobinsmoscow в Якобинцы и ложь о них. Крик душиРаньше думал, что неплохо знаю историю, и при этом считал Робеспьера тираном, который из-за власти отправил своего друга Демулена на гильотину. Это было все, что я знал о Робеспьере. Ведь учебники и общие книги по истории говорили именно так.
И вот мне как-то попалась тема реферата «Луи Давид во главе художественной жизни революционной Франции». Я начал читать книгу про Давида, и она меня очень увлекла. И особенно увлекла Французская Революция, которую я до того считал такой скучной. Героические жертвы Марата и Ле Пеллетье тронули меня до глубины души. Как и образ Максимилиана Робеспьера, который был абсолютно не таким, каким я его всегда видел. Идея, даже не раскрытая полностью в этой книге, овладела мной. С одной стороны — развращенный монарх и такие же феодалы, с другой — кристально чистые, нравственные, талантливые революционеры, каждый из которых в пьянещем порыве жажды справедливости отдал свою жизнь ради других. Я читал про Робеспьера следующие строки: «Когда Робеспьер произнес в заключение, что он готов принести свою жизнь в жертву истине, Давид встал вместе со всеми якобинцами. И, подняв руку, как герои его картин, он принес клятву защищать жизнь и дело Робеспьера».
Позже, читая про якобинцев, читая речи Робеспьера, я был готов сделать то же самое, что и Давид тогда. Прозвище Робеспьера — «Неподкупный» - как оказалось, дано было не зря. Да, я читал и дальше, потому что не мог поверить. Всегда я был убежден, что все политики думают о своей наживе. И не мог поверить, что я столь долго ошибался в якобинцах. Я читал другие источники, боясь, что все это неправда. Но это была настоящая истина! Все идеалы и добротели, столь ценимые мной, слились в человеке, которого я еще недавно презирал…
Их презирали и при жизни. Над Робеспьером смеялись депутаты Учредительного собрания. Давиду не подавали руки те, кто еще недавно делал ему заказы. Труды Марата отказывались печатать, а предложения работы, ранее сыпавшиеся ему градом, отзывали. Но кто их презирал? Их презирали те, чья совесть не была чиста. Их презирала элита, на самом деле являвшаяся грязью человечества, самыми зловонными его отбросами. Простые люди, которым якобинцы дали свободу, готовы были сражаться за них до конца.
Но я никак не мог понять, почему, как, за что их презирают теперь? Почему скрывают все подвиги якобинцев? Почему Робеспьера ассоциируют лишь с гильотиной? Почему людей убеждают в том, что Робеспьер отправил на эшафот Демулена, хотя он дважды при всех защищал Камиля в Якобинском клубе? 14 декабря 1793 года Демулена оклеветали, обвинив в связях с жирондистами, Камиль слабо защищался. Его старый друг Робеспьер взял удар на себя, и после его речи весь клуб ему аплодировал. 8 января 1794 года Демулену грозило исключение из клуба (что в те годы означало гильотину), но Робеспьер вновь вступился за него и зачитал обвинение Фабру Д'Энглантину (справедливое, насчет фальсификации декрета о ликвидации Ост-Индской компании). Последнего вскоре казнили. Я читал, чувствуя, как рушатся мои представления о мире. Появилось слишком много вопросов «почему»?…
Почему меня убеждали, что Робеспьер — бессердечный тиран? Почему мне говорят, что коммунисты — изверги, хотя они хотели создать новый, лучший мир? Почему американцы, вырезавшие индейцев целыми племенами, не нацисты, а самая гуманная нация? Почему о зверствах британских колонистов, бросивших в концлагеря и под пытки 200 тысяч человек в одной лишь Кении, не знает никто? Но почему о репрессиях Сталина при этом говорит любой, даже не знающий истории?
Эти вопросы не давали мне покоя ни на минуту. Французские революционеры и коммунисты хотели дать людям лучшую жизнь, они пытались привить им нравственные идеалы, и благодаря им существуют все те социальные достижения, которых добилось человечество. Но почему они так оболганы? Все линии сходились в одну точку…
Неужели правы были коммунисты, твердя о зверином оскале капитализма? Неужели миром управляет кучка богатейших капиталистов (прямо как Большой Бредлам в «Незнайке на Луне»!), навязывая обычному народу бредни о жестокостях систем, которые с ними борятся? Вопросы, вопросы… Но, кажется, их становится все меньше. Я сам себе же на них и отвечаю. Почему, говоришь, они оболгали Робеспьера? Да потому что этот человек был честен, он не брал себе ничего лишнего, у него даже не было своей квартиры! На его фоне все эти капиталисты — жалкие свиньи, копошащиеся своим рылом в деньгах, которые зарабатывает для них народ. А если им не дотянуться никогда в своей жизни до великих людей, то значит, надо этих великих людей опустить. Робеспьера представили кровожадным фанатиком, помешавшимся на убийствах. Этого самоотверженного героя, который требовал во время обсуждения проекта Уголовного кодекса отменить смертную казнь!
Терпеть это грешно, и невыносимо больно. Я по-прежнему ищу ответы на некоторые вопросы. Я не знаю, куда мне податься. Сейчас я начал общаться с московскими оппозиционерами, и надеюсь, что они ответят мне на мои вопросы. Но с кем бы я ни был, в одном я буду неизменно уверен — капиталисты за их наглую ложь должны ответить. И вот еще что, пока не забыл… Я искренне раскаиваюсь перед Максимилианом Робеспьером за то, что презирал его все эти долгие годы, годы глухой слепоты.
И вот мне как-то попалась тема реферата «Луи Давид во главе художественной жизни революционной Франции». Я начал читать книгу про Давида, и она меня очень увлекла. И особенно увлекла Французская Революция, которую я до того считал такой скучной. Героические жертвы Марата и Ле Пеллетье тронули меня до глубины души. Как и образ Максимилиана Робеспьера, который был абсолютно не таким, каким я его всегда видел. Идея, даже не раскрытая полностью в этой книге, овладела мной. С одной стороны — развращенный монарх и такие же феодалы, с другой — кристально чистые, нравственные, талантливые революционеры, каждый из которых в пьянещем порыве жажды справедливости отдал свою жизнь ради других. Я читал про Робеспьера следующие строки: «Когда Робеспьер произнес в заключение, что он готов принести свою жизнь в жертву истине, Давид встал вместе со всеми якобинцами. И, подняв руку, как герои его картин, он принес клятву защищать жизнь и дело Робеспьера».
Позже, читая про якобинцев, читая речи Робеспьера, я был готов сделать то же самое, что и Давид тогда. Прозвище Робеспьера — «Неподкупный» - как оказалось, дано было не зря. Да, я читал и дальше, потому что не мог поверить. Всегда я был убежден, что все политики думают о своей наживе. И не мог поверить, что я столь долго ошибался в якобинцах. Я читал другие источники, боясь, что все это неправда. Но это была настоящая истина! Все идеалы и добротели, столь ценимые мной, слились в человеке, которого я еще недавно презирал…
Их презирали и при жизни. Над Робеспьером смеялись депутаты Учредительного собрания. Давиду не подавали руки те, кто еще недавно делал ему заказы. Труды Марата отказывались печатать, а предложения работы, ранее сыпавшиеся ему градом, отзывали. Но кто их презирал? Их презирали те, чья совесть не была чиста. Их презирала элита, на самом деле являвшаяся грязью человечества, самыми зловонными его отбросами. Простые люди, которым якобинцы дали свободу, готовы были сражаться за них до конца.
Но я никак не мог понять, почему, как, за что их презирают теперь? Почему скрывают все подвиги якобинцев? Почему Робеспьера ассоциируют лишь с гильотиной? Почему людей убеждают в том, что Робеспьер отправил на эшафот Демулена, хотя он дважды при всех защищал Камиля в Якобинском клубе? 14 декабря 1793 года Демулена оклеветали, обвинив в связях с жирондистами, Камиль слабо защищался. Его старый друг Робеспьер взял удар на себя, и после его речи весь клуб ему аплодировал. 8 января 1794 года Демулену грозило исключение из клуба (что в те годы означало гильотину), но Робеспьер вновь вступился за него и зачитал обвинение Фабру Д'Энглантину (справедливое, насчет фальсификации декрета о ликвидации Ост-Индской компании). Последнего вскоре казнили. Я читал, чувствуя, как рушатся мои представления о мире. Появилось слишком много вопросов «почему»?…
Почему меня убеждали, что Робеспьер — бессердечный тиран? Почему мне говорят, что коммунисты — изверги, хотя они хотели создать новый, лучший мир? Почему американцы, вырезавшие индейцев целыми племенами, не нацисты, а самая гуманная нация? Почему о зверствах британских колонистов, бросивших в концлагеря и под пытки 200 тысяч человек в одной лишь Кении, не знает никто? Но почему о репрессиях Сталина при этом говорит любой, даже не знающий истории?
Эти вопросы не давали мне покоя ни на минуту. Французские революционеры и коммунисты хотели дать людям лучшую жизнь, они пытались привить им нравственные идеалы, и благодаря им существуют все те социальные достижения, которых добилось человечество. Но почему они так оболганы? Все линии сходились в одну точку…
Неужели правы были коммунисты, твердя о зверином оскале капитализма? Неужели миром управляет кучка богатейших капиталистов (прямо как Большой Бредлам в «Незнайке на Луне»!), навязывая обычному народу бредни о жестокостях систем, которые с ними борятся? Вопросы, вопросы… Но, кажется, их становится все меньше. Я сам себе же на них и отвечаю. Почему, говоришь, они оболгали Робеспьера? Да потому что этот человек был честен, он не брал себе ничего лишнего, у него даже не было своей квартиры! На его фоне все эти капиталисты — жалкие свиньи, копошащиеся своим рылом в деньгах, которые зарабатывает для них народ. А если им не дотянуться никогда в своей жизни до великих людей, то значит, надо этих великих людей опустить. Робеспьера представили кровожадным фанатиком, помешавшимся на убийствах. Этого самоотверженного героя, который требовал во время обсуждения проекта Уголовного кодекса отменить смертную казнь!
Терпеть это грешно, и невыносимо больно. Я по-прежнему ищу ответы на некоторые вопросы. Я не знаю, куда мне податься. Сейчас я начал общаться с московскими оппозиционерами, и надеюсь, что они ответят мне на мои вопросы. Но с кем бы я ни был, в одном я буду неизменно уверен — капиталисты за их наглую ложь должны ответить. И вот еще что, пока не забыл… Я искренне раскаиваюсь перед Максимилианом Робеспьером за то, что презирал его все эти долгие годы, годы глухой слепоты.
no subject
no subject
no subject